Галинкина любовь [Я буду держать тебя за руку] - Юлия Владимировна Монакова

– Тебе-то откуда знать? – хмыкнул он пренебрежительно.

Галинка неожиданно по-глупенькому обиделась.

– Оттуда, что я общаюсь с ним уж как-нибудь почаще, чем твоя Вика, – добавила она не без скрытой гордости.

Данила чуть чуть не упал со стула.

– Ты?! С Белецким? Шутишь? Как это?.. Да с какой стати?!!

– Это долгая история, – неопределённо протянула было она, но желание поделиться своей искренней радостью пересилило.

– В общем, это я помогла ему добраться до больницы, когда у него случился инфаркт, – призналась Галинка. – Мы встретились совершенно случайно. И он за это мне ужасно благодарен. Я каждый день бываю у него в больнице. Готовлю еду… Мы разговариваем…

Данила в шоке смотрел на неё, отмечая, каким счастьем сияют её глаза, как алеют щёки… Он слушал её восторженную исповедь и не мог поверить своим ушам.

– И ты туда же?!! – выговорил он наконец. – Это какой-то бред. Сюр! Ты влюбилась в Белецкого?! О, господи…

– Я пока не поняла, влюбилась или нет, – отозвалась она честно. – Но вообще-то… вообще-то, мне с ним очень хорошо.

Данила осмысливал эту новость, тщетно пытаясь проанализировать всё то, что он сейчас чувствует. Он выглядел как человек, которого только что ограбили. Ему не хотелось быть собакой на сене, удерживая Галинку возле себя всю жизнь и одновременно не давая ей ни малейшего шанса надеяться на ответное чувство. Но всё же ему было очень неприятно от услышанного, и это отчётливо читалось по его лицу. Галинке даже сделалось его немного жаль.

– Ну, не расстраивайся, – попыталась неловко утешить его она. Однако Данила был не расстроен, а скорее взбешён.

– Чем же этот Белецкий вас всех так цепляет, чёрт бы его побрал? – с ненавистью и досадой выговорил он. – Ему ведь даже пальцами щёлкать не надо – девушки сами падают к его ногам… Просто потому, что рожей вышел?

– Я не знаю, Дань, – Галинка виновато посмотрела на него, чувствуя себя настоящей предательницей. – Возможно, это просто какое-то наваждение.

– Наваждение… гипноз… – усмехнулся он. – У меня дежа вю. Где-то этот невнятный оправдывающийся лепет я уже слышал. Не догадываешься, где?

– Догадываюсь, – выдохнула она, мучаясь от противоречивых чувств – с одной стороны, отчаянной жалости к нему, а с другой – дикого желания немедленно сбежать, чтобы поскорее оказаться в больнице.

– Но ведь это ненадолго, – попытался образумить её Данила. – Это пройдёт рано или поздно… у всех ведь проходит. Это просто… морок, понимаешь?

Галинка молча смотрела на него, даже не пытаясь спорить. Она понимала, какой острой болью сейчас отдаётся в нём каждое слово. Как горько и стыдно ему выворачивать наизнанку душу, демонстрируя свои слабости и обнажая тайные страхи. Впервые Галинка подумала о Вике не только без неприязни, но даже с симпатией. Вероятно, перед таким, как Белецкий, просто невозможно было устоять… И как же ей, должно быть, было нелегко в момент того мучительного, страшного выбора!

Отчаявшись достучаться до её рассудка, Данила пошёл на крайние меры. Секунду поколебавшись, он взял Галинку за подбородок и попытался поцеловать. Возможно, надеялся, что поцелуй растопит колдовское проклятье и зачарованная принцесса станет такой же, как прежде… Галинка чувствовала, что он не столько целует её саму – сколько борется с соперником. Ему не нужна была она, он просто хотел выиграть этот негласный самцовый поединок.

Галинка спокойно отстранилась. Его губы не будоражили, не волновали. Это было даже странно.

– Как сказала бы моя мама, – тихо произнесла она, – скинчылася любов. Извини меня…

– Нет, это ты прости, – опомнился он, краснея, как мальчишка, – я что-то не то делаю…

– Да уж. Совсем не то, – она сконфуженно улыбнулась. – Ты не переживай, Даня. Я знаю, как сильно вы с Викой любите друг друга. Поэтому всё у вас будет хорошо. Просто замечательно. А сейчас… извини, мне правда пора. У меня дела…

– Но ты же так ничего и не съела, – выговорил он растерянно, как ребёнок, отчаянно боящийся остаться в одиночестве. – Не уходи, пожалуйста…

– Да ты бы и сам поезжал домой, – посоветовала она доброжелательно. – Старайся побольше времени проводить с женой. Ей очень нужна твоя поддержка именно сейчас. Не надо пытаться трусливо сбежать от неприятностей, нужно постараться преодолеть их сообща. Берегите друг друга! И не ссорьтесь больше.

– Ты прямо философом стала, – как ни горько ему в этот момент было, он не смог сдержать улыбки. – Совсем выросла.

– Я давно выросла, просто ты предпочитал этого не замечать…

На прощание она легонько прикоснулась губами к его щеке.

– До свидания, Данечка. И… будь счастлив.

По дороге в больницу её настигла истеричная смс-ка от Жени – он заклинал её ни в коем случае не являться сейчас домой:

«у нас вика!! набираю сбщение пдстолом вслепую. пока и носа здсь не покзыай!!!!!!!»

Галинка лишь усмехнулась, читая это эмоциональное послание – всё равно она не собиралась сейчас ехать домой. У неё были дела поважнее…

Однако она по-настоящему растерялась, когда в дверях палаты столкнулась с самой Викой. Она стушевалась, смутилась, промямлила что-то некстати, как дура, пытаясь усмирить рой разбушевавшихся мыслей.

Что Вика здесь делает? Знает ли об этом Данила? Может быть, всё-таки нет дыма без огня?

Все Галинкины заверения, которыми она потчевала Данилу каких-то полчаса назад – что Вика его любит и никогда не променяет на Белецкого – казались сейчас детским лепетом. Галинка снова чувствовала, как земля уходит у неё из-под ног, и отчаянно, безумно, дико ревновала. Опять ревновала к Вике! Только уже другого человека…

Вика, впрочем, моментально испарилась – видимо, ей и самой было неловко. Но сразу после её ухода Галинка тоже засобиралась уходить, так и не сумев опомниться после этой неожиданной встречи.

Как Белецкий ни уговаривал её остаться, Галинка не смогла заставить себя задержаться в больнице ещё хоть на пять минут.

– Вам спать пора, – повторяла она непреклонным тоном. – Сил набираться. Я не хочу вам мешать…

– Да ты вовсе не мешаешь! – убеждал Александр. Он вообще был очень оживлён и даже весел – день прошёл плодотворно, он помирился с дочерью, поговорил с Викой, к тому же, доктор обещал ему скорую выписку. Галинка не могла не заметить эту его оживлённость, и ей было горько, потому что она отчётливо понимала – это связано вовсе не с ней.

Сначала она хотела рассказать ему, как вылетела из «Голоса России», но постеснялась – до этого ли ему?.. Впервые она так ясно осознала, что у Белецкого – своя, другая жизнь, и едва ли ему интересно, что происходит за